Снарк!
танцы 2020.
Лениво и неспешно разгорался рассвет. Небо порозовело, утренний туман окрасился в теплые тона, словно в белый-белый творог кто-то капнул немного клубничного варенья и хорошенько размешал. Небо прорезали мощные крылья. Бронзовая чешуя засверкала в первых лучах рассвета. Ставрас нес на себе Шельма и Снежную Даму, Рамират - Арно и Макилюня. Все остальные, как было решено на общем совете, выдвинулись на час раньше и уже сейчас залегли в окрестностях королевского дворца. Ирайсо со своими серпокрылыми взяла на себя роль главной ударной силы. Бабочки должны были начать штурм четко по сигналу. Гине и Муру, которые тоже покинули резиденцию королевича одновременно с бабочками и окопались в дворцовом саду, было поручено весьма ответственное дело - самый главный отвлекающий маневр, посредствам которого предстояло выманить в сад как можно больше мертвоголовых. На поводки мятежной Вестника-Коломбины и трех его дам были посажены только вельможные имаго. Рядовые куколки мертвоголовых даже не подозревали, что своим сопротивлением поддерживают узурпирующих власть чужаков, ведь им приказала сражаться и защищать сама королева - послушная кукла в руках новоявленного супруга. И тогда Ставрас рискнул предложить воспользоваться Северным сиянием - особым умением радужного дракона. Когда-то он сказал Шельму, что лучше бы тому никогда не видеть, что оно из себя представляет. Но на этот раз, пошушукавшись с Макилюнем, сам выдвинул весьма безумное предложение. И его поддержали. Правда, Ирайсо, самая трезвомыслящая из всех, потребовала для начала провести полевые испытания.
- На ком? - изумился лекарь.
И серпокрылая выпихнула вперед Грэга.
- Я ведь правильно понимаю, традиционно твое умение смертельно, но с помощью магии масочников ты хочешь обратить его воздействие? - невинно осведомилась имаго.
Мальчишка-королевич затрясся от ужаса. Его тут же попытался утешить Арно, сказав, что никто не собирается... но тут его перебил сам Грэг. Взял себя в руки и выдал:
- Они подданные моей матери. И не виноваты, что им задурили головы эти чужаки. Поэтому, прежде чем обрекать их на это ваше сияние, мой долг убедиться, что... - он запнулся и стиснул руки в кулаки для пущей решимости, - воздействие обратимо.
Они выбрались в сад, где Ставрас принял драконью форму и слабенько дунул на Грэга. И где, спрашивается, обещанное сияние? Даже языки пламени не показались! - только и успели подумать все, как... тело мальчишки рухнуло вниз, на траву. И от него отделилась мерцающая всеми цветами радуги душа. Взмыла в небо и зависла там, все еще связанная с телом тонкой мерцающей нитью.
- Если таких душ много, - тихо обронил Ставрас с высоты драконьего роста. Так что прозвучало не очень тихо, но все оценили старания дракона не шуметь, - то они образуют над поселением Северное сияние.
- С ума сойти можно, - выдохнул непосредственный Гиня.
- А дальше-то с ними что происходит? - взволнованно уточнил у радужного Шельм.
- Повисев около суток, окончательно привыкают ощущать себя вне тела и... ниточка обрывается. Тогда души покидают этот мир уже навсегда.
- Как навсегда? Без перерождения? - даже Мура проняло.
- Вот поэтому я и говорил, - бросив короткий взгляд на Шельма, произнес дракон отвернувшись, - что лучше бы никому из ныне живущих такое не видеть.
- То есть мальчик потерян безвозвратно? - напомнила о себе Бронтехью.
- Нет, - впервые заговорил Мак. - Сейчас попробуем вернуть.
И тут пошла в ход магия палачей. Душа вернулась в тело и юноша очнулся.
- Слушай, а ведь это каждый сможет, просто надо будет векторы воздействия перестроить, - встрял Шельм, обращаясь к Маку.
- Согласен. Просто были сомнения, поэтому я страховал сам процесс еще и нашей магией.
- Ну, тогда вообще замечательно, - заговорил Гиня, - осталось только выманить как можно больше этих мертвоголовых девочек на улицу, в дворцовый парк. А там уж пусть попарят немного над городом.
- И как же их выманить? - спросил у него Рамират, на него-то демонстрация силы радужного не произвела особого впечатления, потому что он уже видел Северное сияние в действии. Даром что ли столько прожил на этом свете.
- А вот это предоставьте нам, - и красноволосый масочник подмигнул своему ненаглядному оборотню. Тот лишь проворчал что-то неразборчиво, но, понятное дело, согласился на этот авантюрный план. Кто же любимым в безумствах отказывает?
Гиацинтмилш прикинулся вольто. Одолжил у Шельма его ритуальное одеяние. И как только в небе появились драконы, Муравьед превратился в маковое поле и окружил собой дворец. В центре образовавшегося луга встал вольто. Свои красные волосы Гиня спрятал под шляпой с широкими полями. И, когда первые мертвоголовые куколки по приказу своих имаго кинулись в атаку, задействовал и свои поводки и возможности Мура, который филигранно умел дурить головы тем, кто попадал к нему в лапы. Так, кто-то из девушек оказался в покинутом всеми селении, кто-то на пшеничном поле, кто-то на опушке леса. Для всех и каждого природный оборотень, вышедший на тропу войны, мог быть разным. Поэтому о них было так малоизвестно. Опознать сородичей Мура было нелегко. И мало кто мог похвастаться, что свел с настоящим природным оборотнем достаточно тесное знакомство, чтобы назвать того своим другом. Но это не относилось к Гине. Поэтому, когда командующие войском королевы имаго осознали, что их посланницы пропадают неизвестно куда, на Гиню бросились все и сразу. Конечно, не будь они посажены на поводки масочников, возможно, сообразили бы действовать как-то иначе. Но их лишили возможности творчески мыслить. Поэтому расчет был до банальности прост - имаго ведь сильнее куколок, значит, больше шансов победить. Поэтому командиры пошли в бой вместе с рядовыми солдатами. И, чтобы одержать победу, решили отвлечь странного человека в белоснежной шляпе бессмысленным копошением куколок, и ударить в спину силой полноценных имаго. Таков был план, но он провалился, потому что драконы, кружащие над городом, только этого и ждали.
В небо взмыли освобожденные от бренных оболочек души. С рассветом над городом зависла радужная дымка. Драконы приземлились в дворцовом парке. Серпокрылые уже вовсю вели бой с теми мертвоголовыми, что еще уцелели. Мимо них с воинственным криком промчался Гиня, уже распростившийся с пижонской шляпой и сменивший наряд на более подобающий случаю. Мур все еще продолжал простираться вокруг них маковым полем.
- Медлить нельзя, - негромко напомнил Макилюнь, - Эр скоро будет здесь.
- Малышня тоже, - добавил свои пять копеек Ставрас. И они вшестером поспешили попасть во дворец.
Прикрывали их продвижение Арно и Рамират. Макилюнь присматривал за Снежной Дамой, на тот случай, если вздумает что-нибудь выкинуть. А Ставрас следил за Шельмом. Тот все время порывался вязаться в бой сам, но радужный ловко оттеснял его в сторону, не позволяя начать поединок с имаго. Шут ворчал, возмущался, но послушно шел за своим драконом, пока они не оказались в огромном тронном зале. Тут их уже ждали.
На троне в маске и ритуальном одеянии масочников восседала зеленая коломбина. У ее ног примостились ныне действующая королева Верлиньи - светловолосая женщина, с резкими чертами лица - настоящая воительница. В руках она сжимала легкий, прямой клинок. Никто бы не усомнился в его смертоносности. Второй была девочка. Она выглядела еще моложе своих пятнадцати. У Шельма сжалось сердце, когда он ее увидел - черноволосая, с курносым носиком, и пестрой летной, прихватывающей волосы и рассекающей лоб. Она казалась такой хрупкой. Если королева поднялась на ноги легко и стремительно, то девчушке пришлось придерживать огромный живот. Она изо всех сил прикусила губу, чтобы не закряхтеть. Шельм шагнул вперед, хотел обратиться к ненавистному коломбине, но ему на плечо положил руку Ставрас и удержал от необдуманного шага. Разговаривать не о чем. С таким, как эта зеленоволосая мразь, разговор может быть коротким - огнем и мечом.
- Я возьму королеву, - сказал лекарь спокойно.
- А я ту, что прячется за портьерой, - криво усмехнулся Макилюнь и вперил тяжелый, палачий взгляд в сторону бархатного занавеса за троном. Похоже, именно там притаилась сестра коломбины - Дама Пик.
Шельм же изначально знал, кто будет его противником. Арно и Рамират остались в дверях, отбиваясь от имаго оракула Мертвого Мотылька, желающих присоединиться к своей королеве в тронном зале. Через эту парочку ни одна бабочка не прошмыгнула бы. Так что можно не отвлекаться. Шельм глубоко вздохнул, встретился взглядом с юной Скарамучча. Та оскалилась, словно дикий зверек, и подняла свое оружие - пику средней длины с цепью на тупом конце. Шут еще не имел дело с таким оружием, но, если расчеты верны, драться ему со скарамучча недолго. Скоро прилетит подкрепление. Лишь бы девчонка не начала рожать прямо тут, во время поединка. Он шагнул ближе, она в ответ вся напружинилась и даже живот ей в этом не помешал. И тут Шельм их увидел. Три тончайшие нити, тянущиеся к ней от, казалось бы, безмятежной коломбины, которая со своего трона через прорези маски следила за происходящим со снисходительной улыбкой. Еще не поняла, с кем имеет дело? Или припасла какой-то туз в рукаве? Ну что ж, посмотрим, чей туз окажется весомее.
- Он не кукловод, - сказал Шельм обманчиво ровно, но громко, чтобы его услышали спутники. - Он марионеточник. Просто по-особому скручивает нити, вот они и выглядят, как поводки.
- И что это значит? - тут же спросил Ставрас, уже доставший оружие и успевший отразить несколько ударов королевы бабочек.
- Лишь то, что вы обречены, - пропел коломбина со своего насеста.
- Напротив, - не согласился с ним Макилюнь, к которому из своего укрытия, наконец, вышла Дама Пик. - Что может твоя сестра против меня? - И Палач одел свою носатую маску. Женщина, стоявшая напротив него, разительно поменялась в лице. Не ожидала. Палач - это почти смертельно.
- Мои нити переплетены в поводках не друг с другом, наивные вы мои, - расхохотавшись, заявил ее брат, - а с нитями самой Судьбы!
- И что нам до Судьбы? - неожиданно жестко ухмыльнулся Шельм и нанес первый, скользящий удар.
Девчушка отразила, но живот ей все же сильно мешал. Лишал возможности полноценно маневрировать. Бедняг, как же спасти и тебя и ребенка? И долго еще ждать подкрепления? Но Шельм был слишком сосредоточен на противнице, чтобы отвлекаться и смотреть, где черти носят Эра с Лютикмилшем, и Тая с компанией. Последних он вообще сам бы не смог увидеть из-за этой тени, в которую погрузил своих товарищей неугомонный братец, только через Ставраса и Шалфею.
Коломбина хмыкнула, но тут раздался скрежет и грохот. Все, невольно, повернулись к высоким дверям, ведущим из тронного зала в небольшую анфиладу, и опешили. Особенно, те, кто был не в курсе о новых взаимоотношениях драконов с масочниками. Из верного проема торчала задняя часть драконьей туши.
- О! - первым нашелся Ставрас, - Забаррикадировал, ничего не скажешь.
- Ну, да, - прогудел откуда-то из-за стены трубный голос Рамирата, - чтобы уж точно не пролезли.
Дальше раздался чей-то возмущенный голос, но слова потонули в лязге оружия.
- Похоже, Арно не восторге от такого поворота дел, - заметил Шельм. Конечно,Ю не вовсторге, ведь у дракона площадь поражения больше и какая-нибудь особо одаренная бабочка могла бы серьезно ранить чешуйчатого. Но никто из них не озвучил это в слух, чтобы не подавать врагам идеи.
Шут с участливой улыбкой повернулся к зеленой Коломбине.
- Мы тут все запечатлены с драконами. Так что ваша Судьба - это тьфу! А маску я с тебя сорву, дрянь ты этакая!
И тут коломбина вскинул руки и дернул за ниточки. Юная скарамучча вскинулась, напала, Шельм едва-едва успел отскочить. Ну ничего, будет и на его улице праздник.
- Кто ты такой, чтобы разбрасываться глупыми угрозами! - воскликнула скарамучча, озвучивая слова коломбины, который перехватил управление не только ее хрупким телом, но и голосом.
- Я - вольто, болван! - вскрикнул Шельм, которому было невыносимо смотреть, как тело девочки, в своем нынешнем состоянии не приспособленное к подобным выкрутасам, гнется и ломается под действием нитей с одной лишь целью - ранить и убить. И теперь она уже даже не пыталась придерживать живот, беречь своего ребенка, потому что не она теперь сражалась с вольто, а коломбина, что управляла ей.
Мак уже обездвижил свою противницу, Ставрас не без помощи Снежной Дамы, которая тоже ершила вступить в поединок, загнал королеву Верлиньи в угол и совместно с неожиданной помощницей практически обезвредил. А шут все танцевал вокруг своей противницы танец Смерти, навязанный ему коломбиной, и отчаянно молил маски всех фасонов и достоинств сжалиться над девочкой и ее дитя и превратить этот танец в танец Жизни. И в тот момент, когда Макилюнь уже был готов прийти на помощь Ландышфуки, витраж на северной стене тронного зала осыпался на пол сотнями разноцветных осколков. И в оконном проеме появился дракон. Молодой и сильный, не такой крупный, как Рамират, зато быстрый. За несколько часов обернулся. И до резервации масчоников долетел, и Лютикмилша там отыскал среди сотен иных масок, и даже привезти сюда в качестве подмоги успел, параллельно введя кукловода в суть происходящего. Именно поэтому Лютикмилш, стоящий на драконьей спине в полный рост, нанес удар зеленой коломбине еще до того, как все осколки витража достигли пола. Шельм сориентировался и того быстрее. Как только взгляд коломбины остекленел, а тело, затянутое в зеленые шелка, застыло статуей, на шее которой переливался и сверкал удавкой поводок - даже кукловод может победить марионеточника, хотя последний априори сильнее, все зависит от мастерства. Лютикмилш оказался искуснее, не даром же, проникнувшись ненавистью к драконьему племени после того, как по собственной глупости потерял возлюбленную, когда пошел у нее на поводу и попытался украсть живое драконье яйцо, совершенствовал свои умения кукловода. А Шельм, призвав на помощь силу вольто, практически одновременно с ним выдернул нити коломбины из девочки-скарамучча и королевы Верлиньи. Отчего юная масочница медленно осела на пол там, где стояла, глядя на него огромным, потемневшими от боли глазами и схватилась за живот. Шут увидел, что короткие светло-голубые штанишки на ней мокрые между ног. Хотел привлечь внимание Ставраса. Он же лекарь, должен знать, как помочь. Но тут произошло следующее событие.
В витражное окно, но теперь уже на южной стене зала, влетел еще один дракон и тут же превратился в человека. И вместе с седоком приземлился на пол, присел и выпрямился. Вроде бы обошлось без травм, но в отличие от Бима, у Тая в качестве дополнительной нагрузки в руках было окаменевшее драконье яйцо. Арлекин приземлился менее удачно, яйцо выпало у него из рук и покатилось по полу. Достигло сидящей на коленях скарамуччи. Та с испуга отняла руки от живота и, защищаясь, выставила перед собой. Как только ладони ее коснулись камня, в освободившийся после Тая и Бима оконный проем врезалась Шалфея с Маришкой на спине. Взвыла. И, когда драконий трубный глас все еще гулял меж стен тронного зала затихающим эхом, под пальцами юной скарамучча раздался треск. Яйцо проклюнулось, вот только...
- Он запечатлен не на ней, а на ребенке. Как ты и хотел, - устало пробормотал Ставрас, проведя ладонью по лицу, - значит, выживут оба. И плод и дева.
Шельм слабо улыбнулся в ответ, только рот открыл сказать про мокрые штанишки, как вместо бронзовой драконихи по плитам пола зашагала ведьма. Капюшон слетел, седые патлы развивались змеями и... вдруг начали темнеть, золотиться, менять цвет, оживать. Морщины на старушеском лице стали разглаживаться, но еще до того, как завершилось ее преображение, дракониха набросилась на Ставраса.
- Ты же лекарь, так? Драконий лекарь.
- Рад знакомству, Шалферельматюсимафарус.
- Не до вежливости сейчас, - вдруг рявкнула на него дракониха, - у девчонки воды отошли. - И повернулась к Маришке, - Бери яйцо, рожать будем.
Все сразу засуетились. Ставрас подхватил на руки не сопротивляющуюся скарамучча, Шелфея тут же поспешила за ним в сторону двери, из которой задом выполз Рамират, освобождая проход. Похоже, после смерти коломбины, бабочки поумерили пыл. Да и королева уже пришла в себя и начала конструктивно мыслить, так что первым из тронного зала вышла она. За ней Ставрас. Потом Шалфея и присоединившийся к ней Макилюнь, чья помощь в тяжелых родах была бы не лишней. И замыкала процессию Маришка, которая всегда была силачкой, поэтому в отличие от Тая без труда несла проклюнувшееся яйцо. Процесс растрескивания скорлупы явно замедлился на фоне родов скарамучча. Скорей всего, теперь драконыш появится одновременно с покинувшим материнскую утробу запечатленным на него младенцем.
Как только они вышли, на правах старшего команды принялся раздавать Рамират, оставшийся в своей драконьей форме.
- Значит так, - он преградил хвостом путь Лютику и Снежной Даме, - нечего создавать толчею у постели роженицы.
- Но вот он, - Лютик дерзко указал на Эра, который все еще висел в оконном проеме, - сказал, что она моя дочь.
- Так и есть, - прошептала Снежная Дама, которую он уже обнимал за плечи.
Конечно же, огни узнали друг друга. И была любовь напомнила о себе. Пусть проснулась она уже не такой яркой, какой была раньше. Но общая дочь... боги масок, еще и общий внук! - это многого стоит.
- И что теперь, - насупился дракон, - ты как папаша можешь ей сейчас чем-нибудь помочь? - прищурился драконьим глазом на стушевавшегося масочника и постановил, - вот и я так думаю. Так что лучше забирайся обратно на Эра. Он у нас парень крепкий, и двоих вас унесет. И помоги закруглить Северное Сияние. Эр, тебе Мак объяснил, как это делать?
- Ага, - радостно гаркнул дракон.
- Тогда бери этих и мелких и вперед, - Рамират повернул голову в сторону топчущихся здесь же Тая и Бима, - Где Савелия потеряли?
- Да они с Бомом остались Муру с Гиней помогать, - ответил арлекин.
- Молодцы. А теперь руки в ноги. Эра выслушаешь и будешь бабочкам их души обратно возвращать. Видели, небось, что над городом творится.
- Это кто ж их так? - вставил свой вопрос Бим, который в силу юности был не в курсе о способностях радужного.
- Все тебе расскажи, - проворчал старший бронзовый.
- А ты-то сам что собираешься делать? - вопросил от дверей в тронный зал Арно, прислонившейся плечом к обломку косяка, который не пережил знакомства с драконьей тушей.
- Да вот попросили меня тут, - фыркнул дракон, - присмотреть за одним мальцом. - И немного посторонился.
Привалившись к его животу, на полу с закрытыми глазами сидел Шельм и улыбался устало и светло. Вчера им с лекарем так и не дали отдохнуть с дороги. Устроили, понимаешь, демонстративный поединок масок, вот вольто и не сдержался. Потом остаток ночи план разрабатывали. Вот и вымотался отчаянно перенервничавший шут, вот и ослабел в конец. Потому Ставрас и попросил старого друга присмотреть за ненаглядным мальчишкой.
Арно подошел к ним, когда Лютик с возлюбленной уже грузились на Эра, а Тай и вовсе уже покинул тронный зал на крыльях юного бронзового.
- Ты хоть этому глаза закрой, что ли, - тихо проворчал Рамират, мотнув драконьей головой в сторону возвышения, на котором стоял трон.
- Зачем? - не понял Арно.
- Да как-то неуютно, когда на тебя мертвец таращиться.
- Ты что, какой мертвец? Он жив, просто... у нас это называется частичный паралич нервной системы, - все еще улыбаясь и не открывая глаз, укорил бронзового Шельм.
- У! А выглядит, как мертвый.
- Просто парализован, - мягко подтвердил Арно и положил ладонь на морду своего дракона. - Я же вчера объяснял, почему мы предпочитаем не убивать даже последних злодеев. А что если бы перед смертью он проклял тебя, или Ставраса, или...
- Ну вряд ли нам что-то было. Как будто во время мятежей ваши нас не проклинали.
- Хорошо, - встрял Шельм, - а если бы меня, или Арно.
- Разумно, - кивнул дракон и тут же повернул голову к шуту, выскользнув из-под руки Гибискусмилша, - Ты там спать-то собираешься? Даром что ли я тут постороннему брюхо подставляю? Оно у меня самое теплое, я же огонь выдыхаю, способность у меня такая. А то Ригулти, понимаешь, сетовал, что кое у кого пальцы озябли от волнения.
- Спасибо, - невнятно пробормотал Шельм и провалился в глубокий здоровый сон.
Когда бой окончен, почему бы не поспать, особенно, когда тебя так охраняют.
Лениво и неспешно разгорался рассвет. Небо порозовело, утренний туман окрасился в теплые тона, словно в белый-белый творог кто-то капнул немного клубничного варенья и хорошенько размешал. Небо прорезали мощные крылья. Бронзовая чешуя засверкала в первых лучах рассвета. Ставрас нес на себе Шельма и Снежную Даму, Рамират - Арно и Макилюня. Все остальные, как было решено на общем совете, выдвинулись на час раньше и уже сейчас залегли в окрестностях королевского дворца. Ирайсо со своими серпокрылыми взяла на себя роль главной ударной силы. Бабочки должны были начать штурм четко по сигналу. Гине и Муру, которые тоже покинули резиденцию королевича одновременно с бабочками и окопались в дворцовом саду, было поручено весьма ответственное дело - самый главный отвлекающий маневр, посредствам которого предстояло выманить в сад как можно больше мертвоголовых. На поводки мятежной Вестника-Коломбины и трех его дам были посажены только вельможные имаго. Рядовые куколки мертвоголовых даже не подозревали, что своим сопротивлением поддерживают узурпирующих власть чужаков, ведь им приказала сражаться и защищать сама королева - послушная кукла в руках новоявленного супруга. И тогда Ставрас рискнул предложить воспользоваться Северным сиянием - особым умением радужного дракона. Когда-то он сказал Шельму, что лучше бы тому никогда не видеть, что оно из себя представляет. Но на этот раз, пошушукавшись с Макилюнем, сам выдвинул весьма безумное предложение. И его поддержали. Правда, Ирайсо, самая трезвомыслящая из всех, потребовала для начала провести полевые испытания.
- На ком? - изумился лекарь.
И серпокрылая выпихнула вперед Грэга.
- Я ведь правильно понимаю, традиционно твое умение смертельно, но с помощью магии масочников ты хочешь обратить его воздействие? - невинно осведомилась имаго.
Мальчишка-королевич затрясся от ужаса. Его тут же попытался утешить Арно, сказав, что никто не собирается... но тут его перебил сам Грэг. Взял себя в руки и выдал:
- Они подданные моей матери. И не виноваты, что им задурили головы эти чужаки. Поэтому, прежде чем обрекать их на это ваше сияние, мой долг убедиться, что... - он запнулся и стиснул руки в кулаки для пущей решимости, - воздействие обратимо.
Они выбрались в сад, где Ставрас принял драконью форму и слабенько дунул на Грэга. И где, спрашивается, обещанное сияние? Даже языки пламени не показались! - только и успели подумать все, как... тело мальчишки рухнуло вниз, на траву. И от него отделилась мерцающая всеми цветами радуги душа. Взмыла в небо и зависла там, все еще связанная с телом тонкой мерцающей нитью.
- Если таких душ много, - тихо обронил Ставрас с высоты драконьего роста. Так что прозвучало не очень тихо, но все оценили старания дракона не шуметь, - то они образуют над поселением Северное сияние.
- С ума сойти можно, - выдохнул непосредственный Гиня.
- А дальше-то с ними что происходит? - взволнованно уточнил у радужного Шельм.
- Повисев около суток, окончательно привыкают ощущать себя вне тела и... ниточка обрывается. Тогда души покидают этот мир уже навсегда.
- Как навсегда? Без перерождения? - даже Мура проняло.
- Вот поэтому я и говорил, - бросив короткий взгляд на Шельма, произнес дракон отвернувшись, - что лучше бы никому из ныне живущих такое не видеть.
- То есть мальчик потерян безвозвратно? - напомнила о себе Бронтехью.
- Нет, - впервые заговорил Мак. - Сейчас попробуем вернуть.
И тут пошла в ход магия палачей. Душа вернулась в тело и юноша очнулся.
- Слушай, а ведь это каждый сможет, просто надо будет векторы воздействия перестроить, - встрял Шельм, обращаясь к Маку.
- Согласен. Просто были сомнения, поэтому я страховал сам процесс еще и нашей магией.
- Ну, тогда вообще замечательно, - заговорил Гиня, - осталось только выманить как можно больше этих мертвоголовых девочек на улицу, в дворцовый парк. А там уж пусть попарят немного над городом.
- И как же их выманить? - спросил у него Рамират, на него-то демонстрация силы радужного не произвела особого впечатления, потому что он уже видел Северное сияние в действии. Даром что ли столько прожил на этом свете.
- А вот это предоставьте нам, - и красноволосый масочник подмигнул своему ненаглядному оборотню. Тот лишь проворчал что-то неразборчиво, но, понятное дело, согласился на этот авантюрный план. Кто же любимым в безумствах отказывает?
Гиацинтмилш прикинулся вольто. Одолжил у Шельма его ритуальное одеяние. И как только в небе появились драконы, Муравьед превратился в маковое поле и окружил собой дворец. В центре образовавшегося луга встал вольто. Свои красные волосы Гиня спрятал под шляпой с широкими полями. И, когда первые мертвоголовые куколки по приказу своих имаго кинулись в атаку, задействовал и свои поводки и возможности Мура, который филигранно умел дурить головы тем, кто попадал к нему в лапы. Так, кто-то из девушек оказался в покинутом всеми селении, кто-то на пшеничном поле, кто-то на опушке леса. Для всех и каждого природный оборотень, вышедший на тропу войны, мог быть разным. Поэтому о них было так малоизвестно. Опознать сородичей Мура было нелегко. И мало кто мог похвастаться, что свел с настоящим природным оборотнем достаточно тесное знакомство, чтобы назвать того своим другом. Но это не относилось к Гине. Поэтому, когда командующие войском королевы имаго осознали, что их посланницы пропадают неизвестно куда, на Гиню бросились все и сразу. Конечно, не будь они посажены на поводки масочников, возможно, сообразили бы действовать как-то иначе. Но их лишили возможности творчески мыслить. Поэтому расчет был до банальности прост - имаго ведь сильнее куколок, значит, больше шансов победить. Поэтому командиры пошли в бой вместе с рядовыми солдатами. И, чтобы одержать победу, решили отвлечь странного человека в белоснежной шляпе бессмысленным копошением куколок, и ударить в спину силой полноценных имаго. Таков был план, но он провалился, потому что драконы, кружащие над городом, только этого и ждали.
В небо взмыли освобожденные от бренных оболочек души. С рассветом над городом зависла радужная дымка. Драконы приземлились в дворцовом парке. Серпокрылые уже вовсю вели бой с теми мертвоголовыми, что еще уцелели. Мимо них с воинственным криком промчался Гиня, уже распростившийся с пижонской шляпой и сменивший наряд на более подобающий случаю. Мур все еще продолжал простираться вокруг них маковым полем.
- Медлить нельзя, - негромко напомнил Макилюнь, - Эр скоро будет здесь.
- Малышня тоже, - добавил свои пять копеек Ставрас. И они вшестером поспешили попасть во дворец.
Прикрывали их продвижение Арно и Рамират. Макилюнь присматривал за Снежной Дамой, на тот случай, если вздумает что-нибудь выкинуть. А Ставрас следил за Шельмом. Тот все время порывался вязаться в бой сам, но радужный ловко оттеснял его в сторону, не позволяя начать поединок с имаго. Шут ворчал, возмущался, но послушно шел за своим драконом, пока они не оказались в огромном тронном зале. Тут их уже ждали.
На троне в маске и ритуальном одеянии масочников восседала зеленая коломбина. У ее ног примостились ныне действующая королева Верлиньи - светловолосая женщина, с резкими чертами лица - настоящая воительница. В руках она сжимала легкий, прямой клинок. Никто бы не усомнился в его смертоносности. Второй была девочка. Она выглядела еще моложе своих пятнадцати. У Шельма сжалось сердце, когда он ее увидел - черноволосая, с курносым носиком, и пестрой летной, прихватывающей волосы и рассекающей лоб. Она казалась такой хрупкой. Если королева поднялась на ноги легко и стремительно, то девчушке пришлось придерживать огромный живот. Она изо всех сил прикусила губу, чтобы не закряхтеть. Шельм шагнул вперед, хотел обратиться к ненавистному коломбине, но ему на плечо положил руку Ставрас и удержал от необдуманного шага. Разговаривать не о чем. С таким, как эта зеленоволосая мразь, разговор может быть коротким - огнем и мечом.
- Я возьму королеву, - сказал лекарь спокойно.
- А я ту, что прячется за портьерой, - криво усмехнулся Макилюнь и вперил тяжелый, палачий взгляд в сторону бархатного занавеса за троном. Похоже, именно там притаилась сестра коломбины - Дама Пик.
Шельм же изначально знал, кто будет его противником. Арно и Рамират остались в дверях, отбиваясь от имаго оракула Мертвого Мотылька, желающих присоединиться к своей королеве в тронном зале. Через эту парочку ни одна бабочка не прошмыгнула бы. Так что можно не отвлекаться. Шельм глубоко вздохнул, встретился взглядом с юной Скарамучча. Та оскалилась, словно дикий зверек, и подняла свое оружие - пику средней длины с цепью на тупом конце. Шут еще не имел дело с таким оружием, но, если расчеты верны, драться ему со скарамучча недолго. Скоро прилетит подкрепление. Лишь бы девчонка не начала рожать прямо тут, во время поединка. Он шагнул ближе, она в ответ вся напружинилась и даже живот ей в этом не помешал. И тут Шельм их увидел. Три тончайшие нити, тянущиеся к ней от, казалось бы, безмятежной коломбины, которая со своего трона через прорези маски следила за происходящим со снисходительной улыбкой. Еще не поняла, с кем имеет дело? Или припасла какой-то туз в рукаве? Ну что ж, посмотрим, чей туз окажется весомее.
- Он не кукловод, - сказал Шельм обманчиво ровно, но громко, чтобы его услышали спутники. - Он марионеточник. Просто по-особому скручивает нити, вот они и выглядят, как поводки.
- И что это значит? - тут же спросил Ставрас, уже доставший оружие и успевший отразить несколько ударов королевы бабочек.
- Лишь то, что вы обречены, - пропел коломбина со своего насеста.
- Напротив, - не согласился с ним Макилюнь, к которому из своего укрытия, наконец, вышла Дама Пик. - Что может твоя сестра против меня? - И Палач одел свою носатую маску. Женщина, стоявшая напротив него, разительно поменялась в лице. Не ожидала. Палач - это почти смертельно.
- Мои нити переплетены в поводках не друг с другом, наивные вы мои, - расхохотавшись, заявил ее брат, - а с нитями самой Судьбы!
- И что нам до Судьбы? - неожиданно жестко ухмыльнулся Шельм и нанес первый, скользящий удар.
Девчушка отразила, но живот ей все же сильно мешал. Лишал возможности полноценно маневрировать. Бедняг, как же спасти и тебя и ребенка? И долго еще ждать подкрепления? Но Шельм был слишком сосредоточен на противнице, чтобы отвлекаться и смотреть, где черти носят Эра с Лютикмилшем, и Тая с компанией. Последних он вообще сам бы не смог увидеть из-за этой тени, в которую погрузил своих товарищей неугомонный братец, только через Ставраса и Шалфею.
Коломбина хмыкнула, но тут раздался скрежет и грохот. Все, невольно, повернулись к высоким дверям, ведущим из тронного зала в небольшую анфиладу, и опешили. Особенно, те, кто был не в курсе о новых взаимоотношениях драконов с масочниками. Из верного проема торчала задняя часть драконьей туши.
- О! - первым нашелся Ставрас, - Забаррикадировал, ничего не скажешь.
- Ну, да, - прогудел откуда-то из-за стены трубный голос Рамирата, - чтобы уж точно не пролезли.
Дальше раздался чей-то возмущенный голос, но слова потонули в лязге оружия.
- Похоже, Арно не восторге от такого поворота дел, - заметил Шельм. Конечно,Ю не вовсторге, ведь у дракона площадь поражения больше и какая-нибудь особо одаренная бабочка могла бы серьезно ранить чешуйчатого. Но никто из них не озвучил это в слух, чтобы не подавать врагам идеи.
Шут с участливой улыбкой повернулся к зеленой Коломбине.
- Мы тут все запечатлены с драконами. Так что ваша Судьба - это тьфу! А маску я с тебя сорву, дрянь ты этакая!
И тут коломбина вскинул руки и дернул за ниточки. Юная скарамучча вскинулась, напала, Шельм едва-едва успел отскочить. Ну ничего, будет и на его улице праздник.
- Кто ты такой, чтобы разбрасываться глупыми угрозами! - воскликнула скарамучча, озвучивая слова коломбины, который перехватил управление не только ее хрупким телом, но и голосом.
- Я - вольто, болван! - вскрикнул Шельм, которому было невыносимо смотреть, как тело девочки, в своем нынешнем состоянии не приспособленное к подобным выкрутасам, гнется и ломается под действием нитей с одной лишь целью - ранить и убить. И теперь она уже даже не пыталась придерживать живот, беречь своего ребенка, потому что не она теперь сражалась с вольто, а коломбина, что управляла ей.
Мак уже обездвижил свою противницу, Ставрас не без помощи Снежной Дамы, которая тоже ершила вступить в поединок, загнал королеву Верлиньи в угол и совместно с неожиданной помощницей практически обезвредил. А шут все танцевал вокруг своей противницы танец Смерти, навязанный ему коломбиной, и отчаянно молил маски всех фасонов и достоинств сжалиться над девочкой и ее дитя и превратить этот танец в танец Жизни. И в тот момент, когда Макилюнь уже был готов прийти на помощь Ландышфуки, витраж на северной стене тронного зала осыпался на пол сотнями разноцветных осколков. И в оконном проеме появился дракон. Молодой и сильный, не такой крупный, как Рамират, зато быстрый. За несколько часов обернулся. И до резервации масчоников долетел, и Лютикмилша там отыскал среди сотен иных масок, и даже привезти сюда в качестве подмоги успел, параллельно введя кукловода в суть происходящего. Именно поэтому Лютикмилш, стоящий на драконьей спине в полный рост, нанес удар зеленой коломбине еще до того, как все осколки витража достигли пола. Шельм сориентировался и того быстрее. Как только взгляд коломбины остекленел, а тело, затянутое в зеленые шелка, застыло статуей, на шее которой переливался и сверкал удавкой поводок - даже кукловод может победить марионеточника, хотя последний априори сильнее, все зависит от мастерства. Лютикмилш оказался искуснее, не даром же, проникнувшись ненавистью к драконьему племени после того, как по собственной глупости потерял возлюбленную, когда пошел у нее на поводу и попытался украсть живое драконье яйцо, совершенствовал свои умения кукловода. А Шельм, призвав на помощь силу вольто, практически одновременно с ним выдернул нити коломбины из девочки-скарамучча и королевы Верлиньи. Отчего юная масочница медленно осела на пол там, где стояла, глядя на него огромным, потемневшими от боли глазами и схватилась за живот. Шут увидел, что короткие светло-голубые штанишки на ней мокрые между ног. Хотел привлечь внимание Ставраса. Он же лекарь, должен знать, как помочь. Но тут произошло следующее событие.
В витражное окно, но теперь уже на южной стене зала, влетел еще один дракон и тут же превратился в человека. И вместе с седоком приземлился на пол, присел и выпрямился. Вроде бы обошлось без травм, но в отличие от Бима, у Тая в качестве дополнительной нагрузки в руках было окаменевшее драконье яйцо. Арлекин приземлился менее удачно, яйцо выпало у него из рук и покатилось по полу. Достигло сидящей на коленях скарамуччи. Та с испуга отняла руки от живота и, защищаясь, выставила перед собой. Как только ладони ее коснулись камня, в освободившийся после Тая и Бима оконный проем врезалась Шалфея с Маришкой на спине. Взвыла. И, когда драконий трубный глас все еще гулял меж стен тронного зала затихающим эхом, под пальцами юной скарамучча раздался треск. Яйцо проклюнулось, вот только...
- Он запечатлен не на ней, а на ребенке. Как ты и хотел, - устало пробормотал Ставрас, проведя ладонью по лицу, - значит, выживут оба. И плод и дева.
Шельм слабо улыбнулся в ответ, только рот открыл сказать про мокрые штанишки, как вместо бронзовой драконихи по плитам пола зашагала ведьма. Капюшон слетел, седые патлы развивались змеями и... вдруг начали темнеть, золотиться, менять цвет, оживать. Морщины на старушеском лице стали разглаживаться, но еще до того, как завершилось ее преображение, дракониха набросилась на Ставраса.
- Ты же лекарь, так? Драконий лекарь.
- Рад знакомству, Шалферельматюсимафарус.
- Не до вежливости сейчас, - вдруг рявкнула на него дракониха, - у девчонки воды отошли. - И повернулась к Маришке, - Бери яйцо, рожать будем.
Все сразу засуетились. Ставрас подхватил на руки не сопротивляющуюся скарамучча, Шелфея тут же поспешила за ним в сторону двери, из которой задом выполз Рамират, освобождая проход. Похоже, после смерти коломбины, бабочки поумерили пыл. Да и королева уже пришла в себя и начала конструктивно мыслить, так что первым из тронного зала вышла она. За ней Ставрас. Потом Шалфея и присоединившийся к ней Макилюнь, чья помощь в тяжелых родах была бы не лишней. И замыкала процессию Маришка, которая всегда была силачкой, поэтому в отличие от Тая без труда несла проклюнувшееся яйцо. Процесс растрескивания скорлупы явно замедлился на фоне родов скарамучча. Скорей всего, теперь драконыш появится одновременно с покинувшим материнскую утробу запечатленным на него младенцем.
Как только они вышли, на правах старшего команды принялся раздавать Рамират, оставшийся в своей драконьей форме.
- Значит так, - он преградил хвостом путь Лютику и Снежной Даме, - нечего создавать толчею у постели роженицы.
- Но вот он, - Лютик дерзко указал на Эра, который все еще висел в оконном проеме, - сказал, что она моя дочь.
- Так и есть, - прошептала Снежная Дама, которую он уже обнимал за плечи.
Конечно же, огни узнали друг друга. И была любовь напомнила о себе. Пусть проснулась она уже не такой яркой, какой была раньше. Но общая дочь... боги масок, еще и общий внук! - это многого стоит.
- И что теперь, - насупился дракон, - ты как папаша можешь ей сейчас чем-нибудь помочь? - прищурился драконьим глазом на стушевавшегося масочника и постановил, - вот и я так думаю. Так что лучше забирайся обратно на Эра. Он у нас парень крепкий, и двоих вас унесет. И помоги закруглить Северное Сияние. Эр, тебе Мак объяснил, как это делать?
- Ага, - радостно гаркнул дракон.
- Тогда бери этих и мелких и вперед, - Рамират повернул голову в сторону топчущихся здесь же Тая и Бима, - Где Савелия потеряли?
- Да они с Бомом остались Муру с Гиней помогать, - ответил арлекин.
- Молодцы. А теперь руки в ноги. Эра выслушаешь и будешь бабочкам их души обратно возвращать. Видели, небось, что над городом творится.
- Это кто ж их так? - вставил свой вопрос Бим, который в силу юности был не в курсе о способностях радужного.
- Все тебе расскажи, - проворчал старший бронзовый.
- А ты-то сам что собираешься делать? - вопросил от дверей в тронный зал Арно, прислонившейся плечом к обломку косяка, который не пережил знакомства с драконьей тушей.
- Да вот попросили меня тут, - фыркнул дракон, - присмотреть за одним мальцом. - И немного посторонился.
Привалившись к его животу, на полу с закрытыми глазами сидел Шельм и улыбался устало и светло. Вчера им с лекарем так и не дали отдохнуть с дороги. Устроили, понимаешь, демонстративный поединок масок, вот вольто и не сдержался. Потом остаток ночи план разрабатывали. Вот и вымотался отчаянно перенервничавший шут, вот и ослабел в конец. Потому Ставрас и попросил старого друга присмотреть за ненаглядным мальчишкой.
Арно подошел к ним, когда Лютик с возлюбленной уже грузились на Эра, а Тай и вовсе уже покинул тронный зал на крыльях юного бронзового.
- Ты хоть этому глаза закрой, что ли, - тихо проворчал Рамират, мотнув драконьей головой в сторону возвышения, на котором стоял трон.
- Зачем? - не понял Арно.
- Да как-то неуютно, когда на тебя мертвец таращиться.
- Ты что, какой мертвец? Он жив, просто... у нас это называется частичный паралич нервной системы, - все еще улыбаясь и не открывая глаз, укорил бронзового Шельм.
- У! А выглядит, как мертвый.
- Просто парализован, - мягко подтвердил Арно и положил ладонь на морду своего дракона. - Я же вчера объяснял, почему мы предпочитаем не убивать даже последних злодеев. А что если бы перед смертью он проклял тебя, или Ставраса, или...
- Ну вряд ли нам что-то было. Как будто во время мятежей ваши нас не проклинали.
- Хорошо, - встрял Шельм, - а если бы меня, или Арно.
- Разумно, - кивнул дракон и тут же повернул голову к шуту, выскользнув из-под руки Гибискусмилша, - Ты там спать-то собираешься? Даром что ли я тут постороннему брюхо подставляю? Оно у меня самое теплое, я же огонь выдыхаю, способность у меня такая. А то Ригулти, понимаешь, сетовал, что кое у кого пальцы озябли от волнения.
- Спасибо, - невнятно пробормотал Шельм и провалился в глубокий здоровый сон.
Когда бой окончен, почему бы не поспать, особенно, когда тебя так охраняют.
